Работа из-под палки. Как выглядит рабство в России

Невольничьи рынки, наложницы, рабы на строительстве и сельском  хозяйстве. Почему в России рабовладельческий строй против законов  истории вновь стал экономически эффективным? Наша страна впервые за  историю попала в доклад «Современная работорговля – 2013» Госдепа США,  войдя в группу стран, власти которых игнорируют преступления, связанные  с торговлей людьми. К рабству авторы доклада причисляют принудительный  труд, сексуальное рабство и насильственное привлечение  несовершеннолетних к участию в боевых действиях.

Мужчины по 20 тысяч, молодые девушки от 50 тысяч

Сложно ли стать рабом жителю современной Москвы? Семья москвича  Вячеслава Комарова считает, что это может произойти с любым. В День  труда, 1 мая, 38-летний Вячеслав вышел из дома в Москве. Он сумел  дозвониться родным с рынка в Теплом Стане на юго-западе Москвы и затем  окончательно пропал. Нашли его три с половиной недели спустя на  кирпичном заводе в Махачкале. Таких случаев в России множество, только  говорят об этом чиновники Госдепартамента США, но не российские власти.
Вячеслав Комаров – инвалид второй группы, спасся из рабства  буквально чудом. Как рассказала мама пострадавшего Людмила Комарова, ее  сын просто пропал однажды утром, как пропадают десятки людей в Москве  ежедневно.

Мой сын вышел из дома 1 мая. Он был совершенно трезвый. Какие-то  молодые ребята предложили ему выпить холодного пива, а затем он очнулся  уже на окраине Москвы на дагестанском рынке в Теплом Стане. Он пришел в  себя, позвонил жене и попросил забрать его домой. Ему дали клофилин. Он  вновь потерял сознание. После чего его погрузили на автобус и привезли в  Дагестан, в Махачкалу. После того как жена не смогла найти Вячеслава на  рынке в Теплом Стане, мы обратились к милиционерам и правозащитникам.  Найти его удалось только три недели спустя, на кирпичном заводе. Он  работал на заводе по 12 часов в день, пока однажды не потерял сознание.  Ведь он все это время не принимал лекарств и упал в обморок. Из-за этого  ему дали отдохнуть два дня, и какой-то парень, который работал на  заводе по своей воле, дал ему свой телефон. Он смог только попросить  жену забрать его домой. По этому звонку мы и вычислили, где он  находится, и приехали на завод с правозащитниками и сотрудниками  правоохранительных органов. Вместе с нашим сыном работали русские ребята  со всей России. Но он хотя бы не к извергам попал, его не избивали,  кормили перловкой. Он не мог уйти не потому, что охраняли, а потому, что  пригрозили: если он попытается сбежать, его вернут на завод местные  полицейские. У него же отняли документы. Хотя пока он был в Махачкале,  сорвал спину. Там создана целая система. Езжайте на Теплый Стан, там  столько автобусов уходит в Чечню и в Дагестан с русскими парнями и  девчонками, которых там перепродают за 150 тысяч рублей. Нам еще  повезло, что сын не попал в Чечню, оттуда, как нам сказали,  правозащитники, мы бы его уже не вытащили.

Одним из тех, кто вытаскивал Вячеслава из дагестанского плена, был лидер движения «Альтернатива» Олег Мельников. Он с группой активистов занимается проблемами траффикинга – так в международной практике называется принуждение к труду.

Таких людей только на Северном Кавказе, по нашей информации, сейчас 600–800  человек. Но для того, чтобы их вытащить, нам нужны деньги на гостиницы,  транспорт и так далее. Но у нас нет денег на то, чтобы доехать до  ближайшего села. А у нас принцип – по минимуму привлекать сотрудников  МВД, так как мы опасаемся возможной утечки. Такие случаи уже были в  Москве. Поэтому если мы и привлекаем МВД, то не говорим, куда едем.  Всего с сентября прошлого года нам удалось освободить около 70 человек.  Мы находили рабов по всей России – и в Москве, и в Московской области, и  в Дагестане, и в Оренбурге. Кто-то из них попадал в рабство под  действием наркотиков, кто-то приезжал по объявлению о вакансии, но  оказывался без денег и документов. Так было с детдомовцем из Нижнего  Новгорода. Он не смог устроиться на работу в Москве, и тут ему  предложили поработать в Дагестане и 20 тысяч рублей зарплату. Но уже в  Махачкале у него отняли документы и заставили работать бесплатно.  Поэтому от рабства страдают не только мигранты, но и наши  соотечественники. И очень многие пропавшие без вести оказываются в  рабстве, и мы находим их в разных городах. На Северном Кавказе уже установлены ценники на людей: 15–20 тысяч рублей за мужчину и 50–70 тысяч рублей за молодую девушку.

В середине мая активисты его движения освободили семерых рабочих с  завода в поселке Мекеги Левашинского района в Дагестане, где они  обрабатывали камень.

Бакия Касимова и ее сын Бауржан. Фото: Артем Житенев / РИА Новости

Московские рабы

Среди тех, кого освободил Мельников, и Бакия Касимова из  Узбекистана. Она оказалась в Москве в 2003 году. Тогда по знакомству ей  удалось устроиться в большой продуктовый магазин в московском районе  Гольяново. Паспорт у девушки забрали сразу под предлогом оформления  регистрации.

Сперва нам рассказывали, что деньги просто задерживают. Потом нам, а  нас там было человек двадцать, говорили, что купят квартиру и оформят  гражданство. Мы верили и продолжали работать по 22 часа в сутки. Все это  время мы спали на полу на губках в подвале и ели просроченные продукты  из магазина. А когда мы поняли, что все это вранье, мы уже ничего не  могли сделать. Нам не разрешали даже выйти из магазина. Тех, кто пытался  выйти на улицу, били фольгой и каталками для теста по рукам, зубам и по  лицу. Когда я попыталась сбежать и спряталась в соседнем подъезде, меня  вернули и били. Многих из тех, кому все же удалось сбежать, потом  возвращали в магазин, где их ждали побои. Если же кто-то из продавцов  пробалтывался, ему угрожали убийством. Через пять лет после моего  приезда в Москву я родила сына Бауржана, которого тут же забрали  владельцы столичного магазина. За все пять лет до освобождения я его  видела всего несколько раз. Он был у них в заложниках. И когда мне  сломали руку и выбили зубы, я все равно не могла никуда уйти, ведь у них  был мой сын в заложниках. Хозяйка магазина,казашка, была  уверена, что мы будем ее пожизненными рабами. Она говорила, что милиция с  ней заодно. И мы думали, что это так. Ведь сбежавших девушек быстро  находили и возвращали ей. Освободиться из плена мне удалось только после  того, как ее мама от одной сбежавшей из магазина девушки узнала о том,  где я нахожусь, и обратилась к правозащитникам. Мой сын до сих пор  отстает в развитии, ходит с трудом и страдает от рахита. Я надеюсь, что  хозяйку посадят, так как мой сын и я сильно пострадали от рук этих  людей.

Бакия единственная из десятков рабов столичного магазина еще не  вернулась на родину, так как надеется лично выступить на процессе в  отношении своих бывших хозяев. Она живет в кризисном центре в  Подмосковье. Олег Мельников рассказывает, что, пока Бакия находилась в  рабстве, ее документы много раз проверяли УВД и ФМС, но каждый раз все  сходило с рук хозяйке магазина. «Участковые, по словам освобожденных  нами рабов, знали о творящемся в магазине и, может быть, поэтому  набирали полные корзины продуктов. Но доказать это мы не можем», –  говорит правозащитник.

Самая распространенная категория рабов – мигранты из стран СНГ. Глава комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина рассказывает, что в России в последние годы уже создалась целая система использования рабского труда иностранных рабочих.

Так как количество выданных разрешений на работу меньше необходимого  числа мигрантов, нелегальное использование труда стало необходимостью. И  к нам каждый день приходят люди, которым не выплатили зарплату, у  которых отняли документы; приходят люди, против которых сфабрикованы  обвинения в преступлениях, которых они не совершали. И все это знают.  Многих из современных рабов даже не нужно охранять, – когда у них  нет ни денег, ни документов, им просто некуда уходить. Хотя мы  сталкивались и с женщинами, которых приглашали работать в кафе, а они  оказывались в публичном доме. И нам удавалось их найти, только когда они  обратились к нам.

Строитель Димшот Шамханов приехал в Россию в 2007 году из  Узбекистана. Четыре года он работал на российских стройках, пока его и  еще целую бригаду из восьмидесяти человек не пригласили в подмосковную  Каширу строить дом. Работу строителям-узбекам предложили посредники из  Воронежа.

Сначала нам еще платили зарплату по 23–24 тысячи рублей в  месяц, а потом забрали документы для оформления регистрации и перестали  платить деньги. Нам говорили, что у хозяина какие-то проблемы с  деньгами. Когда четыре месяца мы проработали бесплатно и хотели уехать в  другую фирму, нам отказались отдавать документы. При этом, когда мы  просили вернуть нам хотя бы паспорта, нас спрашивали, кто мы такие, и  грозили покалечить. Теперь мы восстанавливаем документы через посольство  вместе с правозащитниками как утерянные, а вот деньги за четыре месяца  рабского труда мне уже никто, скорее всего, не вернет. Многие из тех,  кто со мной тогда работал, вернулись на родину. А я вот нашел работу в  Рязанской области. Вроде пока платят.

Наложницы за тысячу долларов

Есть и еще один тип рабства в России – сексуальное, когда девушки  вместо работы в модельном агентстве или в кафе оказываются в борделе.  Эта отрасль явно хорошо развита в нашей стране, но она и самая закрытая.  Корреспондент Slon в течение недели обзванивал десятки правозащитных  организаций, готовых помочь женщинам, оказавшимся в кризисной ситуации.  Но, как оказалось, большинство из них специализируются лишь на помощи  тем, кого избивали в семье или кто остался с ребенком на руках без  средств к существованию. Как объясняли правозащитники, выходить на  оживленные трассы ночью и предлагать свою помощь девушкам они не  решались, боясь связываться с криминальным бизнесом. Единственная НКО,  занимающаяся проблемами женского траффикинга, международная коалиция  «Ангел» закрылась в России в 2009 году.

Но в России масштабы сексуального рабства оценивать сложно. Хотя в СМИ  появляются изредка сообщения. Вот в городе Амурске Хабаровского края  вынесен приговор местной жительнице Ольге Павлюк, которая вербовала  девушек для легальной работы за границей, на самом деле те попадали в  сексуальное рабство. По данным полиции, с 2006 по 2009 год преступница  «продала» в рабство семерых девушек в возрасте от 18 до 23 лет. Полиция  отмечает, что за каждую проданную девушку вербовщица получала около  тысячи долларов. Преступницу осудили на три года с отсрочкой отбывания  наказания до 2019 года. В другом сообщении говорится, что преступная  группировка организовала ряд притонов для занятия проституцией в разных  регионах России. МВД в рамках спецоперации удалось освободить более 30  женщин, которых заставляли заниматься проституцией в Москве, Саранске,  Нижнем Новгороде, Пензе, Воронеже, Ростове-на-Дону, Краснодаре и в Сочи.  Все они были похищены в Москве.

Координатор направления по борьбе с торговлей людьми женской еврейской организации «Кешер» Татьяна Молодцева рассказывает, что также знает много примеров, когда российские женщины оказывались в рабстве, даже не выезжая за рубеж.

Я знаю много примеров, когда в российские отдаленные деревни  приезжают агитаторы, рассказывающие, что их дочери будут работать в  городе, жить в общежитии и получать какую-то зарплату. Матери  соглашаются, а потом не могут найти своих дочерей. Такая история  произошла, например, в Ивановской области. Сейчас мы помогаем  восстановить документы женщине, которая хотела найти работу по  объявлению в газете, а оказалась в сексуальном рабстве. И такие случаи  сплошь и рядом.
Жертвы сексуального рабства не идут на контакт с журналистами,  стараются после освобождения или побега сменить все контактные телефоны и  вернуться на родину, где об их прошлом мало кто знает. Они боятся, что,  сказав свои координаты, их вновь вернут в бордель. Лидер движения  «Альтернатива» Олег Мельников рассказывает, что освободить этих девушек очень дорого, ведь с ними нужно встретиться несколько раз.
Это очень дорого – раскрыть такое преступление, тем более что  мы не сталкивались с какой-то поддержкой со стороны правоохранительных  органов. Кроме того, у нас нет никаких грантов и спонсоров. Мы  существуем буквально на 40 тысяч в месяц. Это, как правило, наши  собственные деньги, пожертвования родственников и какие-то пожертвования  из интернета. Мы фактически работаем на голом энтузиазме. Сейчас,  например, мы ведем переписку с одним из возможных сутенеров от лица  девушки и надеемся схватить его за руку и опубликовать его фотографию.  Но мы даже не надеемся на возбуждение дела. У нас очень тяжело  возбуждаются любые уголовные дела, так как нужны потерпевшие. Но многие  после освобождения стараются уехать домой, не дожидаясь следственных  действий и суда. А девушки, освобожденные из сексуального рабства,  вообще отказываются писать какие-либо заявления.

Кто хозяин у рабов?

По оценкам из доклада Госдепа, только в Москве и в Московской области  не менее 130 тысяч человек работают бесплатно, без документов, живут в  нечеловеческих условиях и насильственно вовлекаются в занятие  попрошайничеством.

Откуда ему знать? Похоже, реальную картину с рабством в России никто не  знает. В статистике судебного департамента при Верховном суде, где  указывается, по каким статьям Уголовного кодекса осудили большинство  обвиненных, статьи «торговля людьми», «похищение человека» и «незаконное  лишение свободы» вообще не упоминаются. Вероятно, из-за мизерного числа  осужденных.

Это в США о рабстве написано на первой странице Госдепа, и этой  проблемой занимаются десятки НКО, в которых работают десятки человек, а в  России, похоже, этой проблемой если и занимаются, то хаотично. Так, на  сайте МВД о раскрытии преступлений, связанных с рабством, упоминается не  чаще трех раз в год. Чиновники в России траффикингом всерьез не  занимаются, зато крышуют активно.

«Крышевать» – это из криминального сленга, можно ведь сказать иначе: не  давать своих в обиду. Официальный представитель МИД России Александр  Лукашевич вступился за честь страны, ведь это не мы главные торговцы  рабами, а авторы доклада. Ну а если так, то и разговаривать тут не о  чем.
Американское внешнеполитическое ведомство, уделяющее такое  пристальное внимание ситуации с торговлей людьми за пределами США, не  отличается такой же скрупулезностью при анализе положения дел «у себя  дома». Ведь именно США были и остаются крупнейшим в мире «импортером»  живого товара: по оценкам правозащитников, из 12 млн находящихся на  территории США нелегальных мигрантов ежегодно от 100 до 500 тысяч  человек становятся жертвами траффикинга в целях трудовой эксплуатации.

В докладе замалчиваются факты поставки секс-рабынь в районы  постоянной дислокации американских вооруженных сил за границей. Не  говорится и о случаях торговли детьми в США: по данным НПО «Проект  Поларис», каждый год 100 тысяч детей вовлекаются в американскую  секс-индустрию. Осталось незамеченным распространение сексуальной и  трудовой эксплуатации сирот, бывших воспитанников приемных семей и  усыновленных, которые по достижении совершеннолетия оказываются на улице  и зачастую попадают в сети торговцев людьми.
Флегматичная реакция российских властей на случаи рабства вызвана  неприятным ощущением, что несет в себе это слово. Уж очень негативно  характеризует современное состояние России, проще сделать вид, что  работорговли в стране нет, говорит правозащитник Олег Мельников.
Но, как мне кажется, у нас в России просто нет политической воли,  чтобы признать, что в нашей стране существует рабство. И некоторые  следователи мне прямо говорили, что никогда не возбудят дела по статье  «рабство». И следователи просят использовать формулировку при  возбуждении уголовных дел «незаконное удержание двух и более лиц», а не  «рабство».

[b]Ольга Павликова
Источник